СТАТЬЯ ЭДВАРДА ХОДОРКОВСКОГО И НИКИ МИНКИНОЙ В ЖУРНАЛЕ ДОМ&ИНТЕРЬЕР

Эдвард Ходорковский, коллекционер русской живописи 1920–1930-х годов, топ-менеджер международной архитектурной компании m+a global architects, рассказывает читателям журнала «дом&интерьер» о влиянии русского авангарда на развитие мировой архитектуры XX–XXI веков.

Я не верю в случайности, хотя иногда не могу объяснить многие вещи. Порой меняохватывает это волнующее чувство дежа вю. Когда ты идешь по городу, в котором никогда не был ранее, смотришь на здания и понимаешь, что кое-что в их очертаниях тебе знакомо.

А позже вспоминаешь, что нечто очень похожее висит у тебя дома на стенах. Причем к архитектуре оно имеет отношение весьма отстраненное…Я не верю в случайности, хотя иногда не могу объяснить многие вещи. Порой меня охватывает это волнующее чувство дежа вю. Когда ты идешь по городу, в котором никогда не был ранее, смотришь на здания и понимаешь, что кое-что в их очертаниях тебе знакомо.

В свое время, находясь на выставке художественного искусства в Париже, я стал свидетелем одного любопытного диалога.

Куратор отметил в беседе, что, безусловно, для того чтобы понимать любое искусство и делать на него рецензии, нужно самому уметь рисовать, ваять скульптуру или строить здания. Но один из присутствующих тогда возразил, что никогда в своей жизни не снес ни одного яйца, однако превосходно разбирается в качестве яичницы. И этот диалог позже превратился в известную шутку в среде художников и искусствоведов.

А меня он подтолкнул более внимательно взглянуть на причины творчества людей во все времена. Как создать объект искусства, который будет понятен, интересен сейчас и спустя много лет?

Возвращаясь к разговору о пережитом чувстве дежа вю, хочу, чтобы мы вместе посмотрели на эти работы. Они были созданы в разное время признанными мастерами архитектуры и гениальной художницей Натальей Гончаровой. Поражает то, что они выглядят как близнецы. Что это, совпадение или плагиат?

В каждом случае и архитекторы, и художник служили не высшему разуму, а заказчику. Они выражали его волю, то, как он видел удобное, красивое, функциональное или божественное. И можно даже высказать предположение, что вся архитектура прошлого – это результат деятельности епископов, каноников, монархов и тех, кто мог себе позволить такую роскошь – строить замки и города. Они соотносили желаемое с идеями о божественном, проявлениями моды, религиозными настроениями или просто предлагали то, что им самим нравилось. Надо заметить, мало что изменилось с тех времен.

Будет справедливо признать, что некоторые проекты не были заказами, а только фантазией архитекторов. Они победили на конкурсах и не были корректированы. Конечно, они должны были соответствовать назначению и функциональности.


То же можно сказать и об этих работах Натальи Гончаровой по моделированию костюмов для театральных постановок и постановок балетов Дягилева. Хотя именно в тот период художница получила возможность, о которой мечтает каждый творческий человек. Творить, оставаясь собой, а не просто выполнять заказ. Поэтому на эскизах мы видим и ее авторские платья для обычных женщин.

Эта привилегия самовыражения – в наше время в большей мере – доступна художникам, модельерам одежды (прет-а-порте), а также музыкантам и гениям пера.

Что же общего в работах этих людей? Вероятно, то, что они все руководствуются одинаковыми идейными и эстетическими принципами – взаимного согласования элементов. В первую очередь это можно объяснить заметным сходством их визуального восприятия, тем, как они понимают изобразительное пространство. Конечно, архитектура всегда требовала крупнейших изменений в технике и способе возведения зданий, в отличие от изобразительного искусства, которое могло быть скованно только границами фантазии мастера. Но только сейчас они во многом сравнялись, когда технологии стали практически безграничными и достигли достаточно высокого уровня, чтобы воплощать любые формы. Сейчас приемлемо все. И более того, природные ландшафты не изменились, а значит, не перестали вдохновлять.

Давайте представим, что вы написали книгу на языке, которым никто, кроме вас. не владеет. Какой толк от этой книги? В лучшем случае, если есть иллюстрации, полистать, посмотреть и попытаться понять, что же сказал в ней автор. И вот здесь в полную силу вступает символизм. То, как мы проводим аналогии с жизненными явлениями. И во многом тут нет разночтений.

Часто то, что когда-то было неведомым и странным, сегодня – наша реальность. Понятие красоты очень динамично, и она не обязательно должна стать доступной и ясной в момент ее первичного созерцания. В этой связи позвольте вспомнить историю архитектора Яна Каплицки.

Причиной его внезапного ухода из жизни в 2009 году близкие называют череду проблем, связанных с реализацией его проекта нового здания чешской Национальной библиотеки, которую вы видите на фотографии. Она напоминает форму женской юбки – движущейся в танце испанки на эскизе Натальи Гончаровой. Однако сам Каплицки видел в ней шляпку мухомора.

Несмотря на то, что вариант его бюро «Фьюче Системс» победил в международном конкурсе, долгое время его воплощение было маловероятно. Многие горожане, включая высокопоставленных лиц, выступили против проекта, посчитав криволинейные формы и яркую окраску будущего здания неприемлемым дополнением к сложившемуся городскому ландшафту Праги. Чешские архитекторы при этом увидели в процедуре конкурса нарушения, которые ущемляли их права, и потребовали пересмотра результатов.

Каплицки, покинувший Чехию в 1968 году, после ввода советских войск, видел в первой с того времени своей постройке на родине символ своего возвращения и очень болезненно воспринял подобный поворот событий. Необыкновенно смелый язык его архитектуры опередил свое время и бросил вызов обывательскому мышлению. Он всегда вызывал неоднозначную реакцию публики – в том числе заказчиков и властей предержащих, но архитектор всегда старался избегать компромиссов. Так и в этот раз он не шел на уступки и энергично защищал свой вариант проекта.

В целом, несмотря на полученную в 1999 году премию Стерлинга за пресс-центр крикетного стадиона «Лордс» и большую популярность его здания универмага Selfridges в Бирмингеме, потенциал Яна Каплицки как архитектора не был реализован до конца.

Ника Минкина окончила Российский Государственный Гуманитарный Университет по специальности -Гражданское право, но окунувшись в работу Федерального суда, и проработав несколько лет помощником федерального судьи, поняла, что ее призвание не здесь. После завершения государственной службы, в 2004 году стала одним из соучредителей дистрибьюторской компании, представлявшей интересы ряда косметических швейцарских лабораторий. Спустя 4 года успешной работы в Европе и будучи человеком творческим, Ника предпочла задержаться между Италией и Францией, получив образование фотографа. Вернувшись в 2009 году в Россию, она продолжила свое увлечение фотографией, параллельно работая с известным музыкальным продюсером (Алсу), в качестве проектного управляющего. Последние 4 года, Ника являлась координатором социального нашумевшего проекта Сколково – Workle.ru. Завершив все свои задачи в предыдущем проекте, Ника снова вернулась к творческому созиданию: фотография, дизайн, писательство и обучению в международной школе парикмахерского искусства и макияжа — Pivot Point.